Неточные совпадения
Мысль — один из феноменов мира,
часть, которая
стремится включить
в себя целое.
В лучшей, героической своей
части она
стремилась к абсолютной свободе и правде, не вместимой ни
в какую государственность.
И вдруг гигант подымается во весь рост, а
в высоте бурно проносится ураган крика. По большей
части Рущевич выкрикивал при этом две — три незначащих фразы, весь эффект которых был
в этом подавляющем росте и громовых раскатах. Всего страшнее было это первое мгновение: ощущение было такое, как будто стоишь под разваливающейся скалой. Хотелось невольно — поднять руки над головой, исчезнуть, стушеваться, провалиться сквозь землю.
В карцер после этого мы
устремлялись с радостью, как
в приют избавления…
Протоки
устремлялись в глубь ее и исчезали
в густой
чаще деревьев и кустов.
Но здесь я опять должен оговориться (пусть не посетует на меня читатель за
частые оговорки), что под русскими культурными людьми я не разумею ни русских дамочек, которые
устремляются за границу, потому что там каждый кельнер имеет вид наполеоновского камер-юнкера, ни русских бонапартистов, которые, вернувшись
в отечество, с умилением рассказывают,
в какой поразительной опрятности парижские кокотки содержат свои приманки.
Я именно слышал, как она сказала: «простите». Сцена была очень быстра. Но я решительно помню, что
часть публики уже
в это самое время
устремилась вон из зала, как бы
в испуге, именно после этих слов Юлии Михайловны. Я даже запоминаю один истерический женский крик сквозь слезы...
Вскоре я тоже всеми силами
стремился как можно
чаще видеть хромую девочку, говорить с нею или молча сидеть рядом, на лавочке у ворот, — с нею и молчать было приятно. Была она чистенькая, точно птица пеночка, и прекрасно рассказывала о том, как живут казаки на Дону; там она долго жила у дяди, машиниста маслобойни, потом отец ее, слесарь, переехал
в Нижний.
Но чем сложнее становились общества, чем больше они становились,
в особенности чем
чаще завоевание было причиной соединения людей
в общества, тем
чаще личности
стремились к достижению своих целей
в ущерб общему и тем
чаще для ограничения этих непокоряющихся личностей понадобилось употребление власти, т. е. насилия.
«Нельзя требовать слишком многого, — говорят обыкновенно люди, обсуживая требования христианского учения, — нельзя требовать того, чтобы совсем не заботиться о будущем, как это сказано
в Евангелии, но надо только не слишком много заботиться; нельзя отдавать бедным всего, но надо отдавать известную, определенную
часть; не надо
стремиться к девственности, но надо избегать разврата; не надо оставлять жену и детей, но надо не иметь к ним слишком большого пристрастия» и т. д.
Как очень редко отдельный человек изменяет свою жизнь только по указаниям разума, а большей
частью, несмотря на новый смысл и новые цели, указываемые разумом, продолжает жить прежнею жизнью и изменяет ее только тогда, когда жизнь его становится совсем противоречащей его сознанию и вследствие того мучительной, точно так же человечество, узнав через своих религиозных руководителей новый смысл жизни, новые цели, к которым ему нужно
стремиться, долго еще и после этого познания продолжает
в большинстве людей жить прежней жизнью и приводится к принятию нового жизнепонимания только сознанием невозможности продолжения прежней жизни.
Вода и льдины ходили уже поверх кустов ивняка, покрывающих дальний плоский берег; там кое-где показывались еще ветлы: верхняя
часть дуплистых стволов и приподнятые кверху голые сучья принимали издали вид черных безобразных голов, у которых от страха стали дыбом волосы; огромные глыбы льда, уносившие иногда на поверхности своей целый участок зимней дороги,
стремились с быстротою щепки, брошенной
в поток; доски, стоги сена, зимовавшие на реке и которых не успели перевезти на берег, бревна, столетние деревья, оторванные от почвы и приподнятые льдинами так, что наружу выглядывали только косматые корни, появлялись беспрестанно между икрами [Льдинами.
Тогда мы отказываемся от красоты обстановки, выпускаем обстановку из самого воззрения, совершаем акт отделения предмета от обстановки, большею
частью бессознательно и безнамеренно; когда красавица входит
в общество, наши глаза
устремляются исключительно на нее, мы забываем о других лицах.
Но, разумеется,
чаще приходилось мне испытывать мое бессилие, недостаток знаний, неумение ответить даже на простейшие вопросы жизни, быта. Тогда я чувствовал себя сброшенным
в темную яму, где люди копошатся, как слепые черви,
стремясь только забыть действительность и находя это забвение
в кабаках да
в холодных объятиях проституток.
Даже
в те часы, когда совершенно потухает петербургское серое небо и весь чиновный народ наелся и отобедал, кто как мог, сообразно с получаемым жалованьем и собственной прихотью, — когда всё уже отдохнуло после департаментского скрипенья перьями, беготни, своих и чужих необходимых занятий и всего того, что задает себе добровольно, больше даже, чем нужно, неугомонный человек, — когда чиновники спешат предать наслаждению оставшееся время: кто побойчее, несется
в театр; кто на улицу, определяя его на рассматриванье кое-каких шляпенок; кто на вечер — истратить его
в комплиментах какой-нибудь смазливой девушке, звезде небольшого чиновного круга; кто, и это случается
чаще всего, идет просто к своему брату
в четвертый или третий этаж,
в две небольшие комнаты с передней или кухней и кое-какими модными претензиями, лампой или иной вещицей, стоившей многих пожертвований, отказов от обедов, гуляний, — словом, даже
в то время, когда все чиновники рассеиваются по маленьким квартиркам своих приятелей поиграть
в штурмовой вист, прихлебывая чай из стаканов с копеечными сухарями, затягиваясь дымом из длинных чубуков, рассказывая во время сдачи какую-нибудь сплетню, занесшуюся из высшего общества, от которого никогда и ни
в каком состоянии не может отказаться русский человек, или даже, когда не о чем говорить, пересказывая вечный анекдот о коменданте, которому пришли сказать, что подрублен хвост у лошади Фальконетова монумента, — словом, даже тогда, когда всё
стремится развлечься, — Акакий Акакиевич не предавался никакому развлечению.
Выстрелы летели теперь за Коротковым
частые, веселые, как елочные хлопушки, и пули жикали то сбоку, то сверху. Рычащий, как кузнечный мех, Коротков
стремился к гиганту — одиннадцатиэтажному зданию, выходящему боком на улицу и фасадом
в тесный переулок. На самом углу стеклянная вывеска с надписью «Restoran i pivo» треснула звездой, и пожилой извозчик пересел с козел на мостовую с томным выражением лица и словами...
К такому состоянию приближался или
стремился Станкевич
в большей
части своих поступков, и за это он достоин нашего уважения, а не упреков.
Рубщики леса делали свое дело: топоры звучали по лесу быстрее и
чаще; только
в то время, как слышался свист снаряда, все вдруг замолкало, средь мертвой тишины раздавались не совсем спокойные голоса: «Сторонись, ребята!» — и все глаза
устремлялись на ядро, рикошетировавшее по кострам и срубленным сучьям.
Стремясь только разложить конкретное время на
части, тем самым уже развертывают его моменты
в однородном пространстве; на место совершающегося факта ставится уже совершившийся факт, и благодаря такому сгущению активности моего я спонтанность разрешается
в инертность, свобода
в необходимость.
Все они
стремятся назад, на поле брани и, по словам врачей, надоедают просьбой отправить их обратно
в часть.
Помещики-католики по вероисповеданию большей
частью поляки по происхождению.
В краю, во время польского владычества и латинской пропаганды, духовенство
стремилось неразрывной цепью сковать веру с политикой, имя католика с именем поляка. Польское дворянство и здесь, как
в Литве, осталось верным преданиям Речи Посполитой;
в нем таились готовые элементы к крамолам, обрабатываемые деятельностью польской эмиграции и ксендзов.
«
В сем грозно-увеселительном жилище, окруженном темным лесом, Иоанн посвящал большую
часть времени церковной службе,
стремясь искреннею набожностью успокаивать душу.
Во все тяжкие минуты своей жизни он неотразимо
стремился в комнату к Миле или еще всего
чаще на бакшу к Пизонскому, где целые дни слонялся с места на место и сверлил из огурцов ведрышки, а со второго лета своего супружества даже нередко оставался там и ночевать.
Тяжело было
в сновидениях только то, что большей
частью он просыпался
в тот момент, когда вот-вот должно было совершиться то, к чему он
стремился, чего желал. Вдруг толчок сердца — и вся радостная обстановка исчезала; оставалось мучительное, неудовлетворенное желание, опять эта с разводами сырости серая стена, освещенная лампочкой, и под телом жесткая койка с примятым на один бок сенником.
Вечером он ушел. Когда перед тем он заглянул
в кухню, тетка стояла на коленях и гладила сухой рукой шелковистую горячую голову. Вытянув ноги, как палки, собака лежала тяжелой и неподвижной, и только наклонившись к самой ее морде, можно было услышать тихие и
частые стоны. Глаза ее, совсем посеревшие,
устремились на вошедшего, и, когда он осторожно провел по лбу, стоны сделались явственнее и жалобнее.